Мурманск

Кольский полуостров, Северо-Запад России

---

Сто страниц истории к 100-летию Мурманска: Будущий конструктор Бжезинский

Опубликовано
3008 дн. назад

Мурманск — в то время маленький барачный поселок — производил странное впечатление: с одной стороны — невылазная грязь постепенно распускавшейся трясины, мрачные бараки, и с другой стороны — внезапный наплыв хорошо одетых русских аристократов и буржуа, спешивших эмигрировать, и многочисленных иностранцев. Спальные вагоны международного сообщения целыми составами заполняли запасные пути. Повсюду на вагонах висели флаги иностранных миссий под национальной охраной часовых, ждали очереди эвакуации…”.

Так описывает Мурманск 1918 года Валериан Бжезинский — в ту пору офицер, судовой инженер-механик крейсера «Аскольд», с июля семнадцатого по июль восемнадцатого — председатель Центромура. О жизни в том Мурманске Бжезинский достаточно подробно рассказал в своих воспоминаниях, написанных много лет спустя, в конце пятидесятых годов.

Какое время — таков мессия

Один из первых мурманцев, выпускник Морского инженерного училища, мичман Валериан Бжезинский, после революции стал одним из руководителей морских сил Республики Советов, с 1933-го — начальник судостроительного КБ. В 37-м — депутат X и XI съездов РКП(б), был репрессирован, но уцелел, после реабилитации работал на Херсонском судостроительном заводе, конструировал боевые катера, в том числе был автором погружающегося катера.

С 1955-го Валериан Людомирович стал главным конструктором Центрального научно-исследовательского института имени академика Крылова. На пенсию ушел капитаном первого ранга, кавалером двух орденов Красного Знамени (1922 г., 1967 г.). Умер Бжезинский в 1985-м, когда ему исполнился 91 год. Так что автор мемуаров о событиях почти столетней давности, по сути, наш современник.

Его воспоминания о Мурманске 1917—1918 годов написаны предельно откровенно и для тех лет неожиданно смело. Одно только абсолютное отрицание какой-либо роли большевиков в мурманских событиях тех лет дорогого стоит.

Вот вам очень характерный, показательный момент — Бжезинский о Самохине, одном из мурманских матросских вождей тех лет: “Самохин был известен как революционер еще в царское время, он был малограмотен, как большинство матросов, которые в основном набирались из деревень, главным образом по росту и внешнему виду. Самохин часто говорил: «Я все понимаю и разбираюсь в политике хорошо, а писаря подберу себе, вот мне бы только арифметике обучиться, и мог бы управлять любым делом революции».

По словам Бжезинского, контр-адмирал и главный начальник Мурманского укрепленного района Кетлинский хладнокровно рекомендовал Самохину планомерно заняться грамотой, т. к. не все же время он будет разрушать старый строй и уничтожать остатки царизма, надо заняться и созидательной работой, для чего потребуются хорошая грамотность и знания. Однако председатель Центромура недоверчиво отнесся к доводам адмирала, считая его несовременным человеком. «Нет, сейчас не то время, — возражал он, — надо читать не историю с географией, а о партии и рабоче-крестьянской власти, да вот арифметику кто-либо рассказал…».

Экий демон, однако! Поневоле залюбуешься. И ужаснешься. Почти абсолютная уверенность в собственной правоте и образованности, только с арифметикой нелады, а так все при нем: ничтоже сумняшеся указывает дворянину с едва ли не университетским образованием, адмиралу, какое «время на дворе — таков мессия».

С шокирующей откровенностью

С другой стороны, конечно, время-то было их — абсолютно им соприродное. Именно такие самохины, к сожалению, сначала развалили русские армию и флот, а потом и со страной — Российской империей — в свое удовольствие разобрались, без всякой арифметики. О них Бжезинскому удалось рассказать с подкупающей, шокирующей откровенностью.

Те же самые матросы крейсера «Аскольд» (улица есть в Мурманске — Аскольдовцев, в их честь названа), какими они явлены в книге Бжезинского, — это, к несчастью, уже не флот, а сброд — хищная, малообразованная, охочая до плотских развлечений толпа, чернь, от которой нет защиты.

Сначала крейсер был ограблен англичанами. Союзники не слишком церемонились с чужим имуществом. Командование бриттов обвинило команду «Аскольда» в большевизме и потребовало разоружения крейсера. Разоружили весьма своеобразно. Вот как описывает родной корабль после визита туда британцев Валериан Бжезинский: «То, что мы застали на крейсере, описать трудно. Вся жилая палуба была завалена вещами, выброшенными из рундуков и шкафчиков. На палубе валялась масса старых ботинок иностранных образцов. Свое обмундирование и белье я нашел в разных частях корабля, даже в кочегарке. Все деньги и более или менее ценные вещи были украдены. Несмотря на то, что оставшийся на крейсере старший помощник командира предлагал ключи от кают, все двери были выбитыми. Взломаны кассы…».

Горько, но столь же безжалостно отнеслась к родному крейсеру и его команда — отбывающие на родину нижние чины, списанные с корабля за большевизм, попросту делили «Аскольд»…

«Сборы аскольдовцев, — пишет Бжезинский, — проходили под лозунгом „Бери! Зачем оставлять добро этим прохвостам?!“. Многие нагрузили основательно чемоданы и сундучки корабельным добром…

…Проходя мимо кладовых, видал громадного матроса Орлова, держащим на груди кипу обмундирования. Поднимая то тельняшку, а то и брюки, он спрашивал: „Кому?“ — а отвернувшийся от него какой-то участник розыгрыша называл фамилию, и под иронические замечания собравшихся вещь летела через кубрик на руки к новому владельцу.

Возможно, что такая дележка была организована комитетом, так как мне, например, принес вестовой-китаец бутылку ликера и сказал, что это выиграл из офицерского погреба, и когда машинный содержатель передал мне, что делят кладовую, не припрятать ли рулон кожи, который у нас старательно хранился для манжет холодильной машины, я послал его за ответом в судовой комитет…».

Вот так.

На удивление, хоть и не устает автор в самых разных формах выражать почтение советской власти, воспоминания-то у него получились отчетливо антисоветские. Не зря столько лет о них почти никто и не вспоминал, о публикации, вводе в круг обязательных первоисточников по заявленной теме уже и не говорю. Где уж там! Полагаю, с точки зрения цензуры конца пятидесятых, когда Бжезинский все это писал, мемуары вышли отчетливо вражеские.

Понимаю, что цели такой он перед собой не ставил, просто старался говорить правду, не придумывать, а вспоминать, как все это было в тогдашнем, таком загадочном для нас, сегодняшних жителей этого города, Мурманске.

Дмитрий КОРЖОВ, член Союза писателей России

^{http://vmnews.ru/vkurse/2012/10/31/murmantsyi-budushhiy-konstruktor-bzhezinskiy}

Больше информации о: Аскольд, Аскольдовцев, Бжезинский, Кетлинский, Коржов, Орлов, Самохин, Центромур

---

Новости Мурманска

0No feed items.

Все новости Мурманска и Мурманской области >>

---