100-летний юбилей г. Мурманска

100-летний юбилей
города Мурманск

Столетие Мурманска в официальных документах

Всё о столетнем юбилее г. Мурманска в 2016-м году

Мурманск — город-герой!

Мурманск

Кольский полуостров, Северо-Запад России


К 100-летию Мурманска: Юный город из старой подшивки. Как мурманчане жили при белогвардейцах

Опубликовано
2326 дн. назад

«На передовую прибыла почта.
— Полковник Букингэм, вам – «Таймс».
— Давайте, – сказал полковник Букингэм.
— Полковник Сыромятев, вам – «Мурманский вестник».
— Давайте, – сказал полковник Сыромятев.

И долго потом в тишине шелестели страницы. Два полковника, русский и британский, оба в одинаковых шинелях, но с разными погонами, листали разные листы: один – широкие «Таймса», другой – узенькие «Мурманского вестника», который трижды в неделю издавал Ванька Кладов (негодяй известный)…»

Валентин Пикуль, «Из тупика».

Сто лет по историческим меркам – срок небольшой, даже крохотный. Казалось бы, махни рукой, оглянись – вот он, первоначальный Мурманск. Чай, не в Средневековье основан, все должно быть досконально известно: кто, как и чем жил, что делали и о чем мечтали. А вот нет.

О том, новорожденном Мурманске известно много меньше, чем хотелось бы. Есть мемуары мичмана Валериана Бжезинского, в августе 1917 года избранного революционными матросами председателем Центромура (ЦК Мурманского отрядов судов). Но уже в июле 1918-го его за «излишнюю советскость» выслали в Петроград. Есть воспоминания мичмана военного времени Александра Гефтера, но и он пробыл на Мурмане всего три месяца на стыке 18-го и 19-го годов. Есть повесть «Вечер, окна, люди» советской писательницы Веры Кетлинской, дочери Главнамура адмирала Казимира Кетлинского.

К сожалению, мемуары – самый ненадежный с точки зрения истории источник. Как правило, пишутся они многие годы спустя, когда память хромает, путаются имена, даты, события. Ну, и естественная человеческая слабость: повыгоднее обрисовать себя, через десятилетия отомстить обидчикам и недоброжелателям. Да и идеологию со счета не спишешь – цензура и самоцензура. Так что же, нам никогда не узнать, каким был Мурманск 100 лет назад? Отнюдь. Есть надежный источник – издававшаяся при белогвардейцах газета «Мурманский вестник», подшивка уцелевших номеров которого бережно хранится в Государственном архиве Мурманской области.

Знатный «однофамилец»

Подшивка «Вестника» – довольно пестрая: есть номера истрепанные, желтые, почти коричневые, с обгрызенными краями, для сохранности проклеенные папиросной бумагой. Есть белоснежные, на бумаге мелованной, словно вчера из типографии.

Формат страниц тоже разный – то меньше, то больше. Как и периодичность – то 2-3 раза в неделю, то ежедневно. Это понятно – танцевали от наличия бумаги. И получали ее, скорее всего, от англичан – союзников или интервентов, это каждый сам решает, основываясь на своих идеологических предпочтениях.

Мурманскiй ВѢстникъ
_Газета издавалась администрацией края с октября 1918 года, когда был распущен Мурманский краевой Совет и ликвидирована газета «Известия Мурманского совета рабочих и крестьянских депутатов». Выходила до восстановления советской власти на Мурмане в феврале 1920 года.
Тираж предположительно 500 экземпляров. Редакторы: Андрей Палатников, Андрей Каретников, Александр Студенцов._

Забавно, что датировка ведется «по новому стилю», введенному после революции, а вот орфография – старорежимная, с «ятями», «ерами» и «еры». Пунктуация… С ней как бог на душу положит, запятые – такое впечатление – ставили по собственному усмотрению. Очень много опечаток. Встречаются и весьма забавные.

Так, на первой полосе, сразу под «шапкой» – большое рекламное объявление о трех спектаклях «премьерши театра К. Незлобина Тамары Петровны Мравиной при участии артиста театра Корша Н. П. Беляева и артиста П. Г. Петровского». В программе первого спектакля указан «Рассказ Мармеладова. Глава из романа М. О. Достоевского «Преступление и наказание». В следующем номере досадную ошибку исправили: Федора Михайловича переименовали в… Михаила Федоровича. Видимо, последовал разбор полетов, и вскоре в газете опубликовали объявление: «Нужны в типографию «Мурманский вестник» четыре рабочих».

Правда, иногда трудно отделаться от подозрения, что опечатки носят сознательный характер. Так, в заметке о том, что интервенты намерены сделать на белых серьезную ставку, в заголовке пропущена буква «р». Вместо «Союзники прозревают» получилось «Союзники прозевают»…

Что еще? В той газете не было иллюстраций. Совсем – ни фотографий, ни рисунков. Набиралась она невероятно мелким шрифтом, чтобы вместить в номер побольше информации. Делилась газета надвое: «часть оффiцiальная» и «часть неоффiцiальная». К последней относились новости из российской и зарубежной жизни. О «зверствах большевиков», о голоде в Советской России, о революции в Германии, о приезде президента Вильсона в Париж, убийстве Карла Либкнехта. Последняя заметка, кстати, – образчик белой пропаганды: сообщается нелепая ложь, дескать, «доктор Либкнехт при конвоировании напал на солдата с ножом, и тот был вынужден заколоть его штыком». Ага, доктор юриспруденции, как уголовник-рецидивист, размахивает заточкой… Ирония судьбы: газета с клеветой на революционера хранится в архиве, расположенном на улице Карла Либкнехта.

Характерная деталь: все зарубежные новости – хоть из Франции, хоть из Китая – идут с пометкой «Лондон». Почему? Просто международную информацию «Вестник» получал из мурманского штаба англичан.

Не будет преувеличением сказать, что тогда жизнь на Мурмане целиком и полностью зависела от союзников-интервентов: они кормили, одевали и давали связь с миром и даже Родиной. Вот начальник почтово-телеграфной конторы «уведомляет, что телеграммы в Сибирь… будут направляться через Англию за плату 1 руб. 20 коп. за слово».

Жившие на «белом Мурмане» вспоминают, что среди британских офицеров было немало бывших в царское время управляющими фабриками и приказчиками магазинов в Петербурге и Москве англичан. Что вполне понятно: они были знакомы с российским укладом, а кто-то даже русский успел выучить. Но таких не хватало, отсюда и еще одно объявление:

«Опытные переводчики и переводчицы, обладающие русским и английским языками, требуются для постоянной работы в Британском Штабе».

Привычных нам журналистских жанров в «белом однофамильце» нынешнего «Вестника» не было: ни интервью, ни репортажей, только информационная «окрошка», редкие рецензии на выступления заезжих артистов и самодеятельные концерты, устраиваемые «обществом наших дам». Да еще огромные фельетоны. Но не как жанр сатирической публицистики, а в старом значении термина: публикующиеся в нижней части полосы, «подвалом», пространные рассуждения на темы, казавшиеся редактору Андрею Каретникову злободневными. Вот для примера несколько заголовков таких фельетонов: «Что такое государство», «Как устроена волость в Америке», «Об Ирландском вопросе».

Количество фельетонов об устройстве жизни в Штатах выросло после публикации в «Вестнике» объявления:

«Консульство Северо-Американских Соединенных Штатов в Мурманске помещается в доме 16 по Варяжскому проспекту на Базе. Телефон № 17. Прием ежедневно кроме Воскресных дней, от 10 до 6 вечера. Консул Пирс».

Похоже, консул Пирс был человек деятельный, цену пиару знал и обаял редактора русской газеты, сумел его увлечь американской мечтой. Что неудивительно: Каретников по образованию был инженер, а технический прогресс того времени носил этикетку «Made in USA».

Как ни интересно читать «неофициальную часть» того «Вестника», куда больше информации о жизни «белого Мурмана» дает «часть официальная». А она по большей части состоит из приказов, постановлений и обращений погенгуба Василия Ермолова.

Человек с большой буквы

После белого переворота октября 1918-го Мурман возглавил 36-летний Василий Васильевич Ермолов, должность которого писалась исключительно большими буквами – Помощник Генерал-Губернатора Северной Области по Управлению Мурманским Районом. Причем в «район» входила не только вся наша область, но и большой кусок Карелии. Позже должность укоротили в названии, но не в полномочиях – до «начальник Мурманского края». Так что «начальник Чукотки» – вовсе не большевистское изобретение. Каким был погенгуб?

Александр Гефтер дает ему далеко не лестную характеристику:

«Он, по виду, в данный момент, был либеральным деятелем и правил очень осторожно, стараясь оставаться популярным среди низших слоев населения. Его циркуляры были написаны добрым казенным языком прежнего времени, когда начальники губернии отыгрывались, и перед властью, и перед населением. Однако, чтобы найти новые пути правления без помощи циркуляров, ему не хватало ни таланта, ни энергии. Он шел по знакомой торной дороге, не будучи личностью исключительной. Но не надо забывать, что действовать ему приходилось при необыкновенно тяжелых условиях, так как у настоящих носителей власти – иностранцев, авторитетом он не пользовался и был связан по рукам и ногам на каждом шагу своей деятельности. Впоследствии, по оставлении союзниками края, несчастный был повешен».

Совершенно иное мнение о начальнике Мурмана составил генерал-губернатор Северной области (куда входил наш край) и командующий войсками генерал-лейтенант Владимир Марушевский:

«Образованный, молодой, полный энергии Ермолов был настоящий генерал-губернатор. Местные условия он знал великолепно и пользовался авторитетом не только среди администрации, но и среди нас. Даже англичане считались с мнением Ермолова и искренно его уважали».

Полноте! Об одном ли и том же человеке написаны эти взаимоисключающие слова? Об одном, об одном. О нем же вспоминал и воевавший на Севере правнук поэта-партизана Дениса Давыдова Николай Буторов:

«Чувство долга у Ермолова было развито… он неоднократно говорил: «Взявшись за гуж, не говори, что не дюж. Что делать, согласившись, может быть, легкомысленно стать начальником края, я могу эвакуироваться лишь последним. А так как об эвакуации нечего и говорить – у нас нет ни пароходов, ни угля – то по всей вероятности быть мне захваченным и растреленным большевиками». Василий Васильевич Ермолов был выдающимся человеком на Севере, и будет большая несправедливость, если Россия в будущем не вспомнит о нем».

В начале 1920-го Ермолов подал в отставку и получил ее, но, дожидаясь сменщика, дождался красного переворота в феврале. И ареста. В марте 1920-го его перевезли в Вологду, где расстреляли по приговору ревтрибунала 6-й армии. В ноябре того же года «за контрреволюцию и шпионаж» по приговору Архангельской ГубЧК расстреляли его вдову – Ольгу Николаевну.

Но хватит мемуаров. Каким Ермолов предстает со страниц «Мурманского вестника»?

«Начальник Мурманского края принимает у себя в квартире ежедневно (кроме праздников) должностных лиц от 5 до 7 часов вечера, частных лиц от 4 до 5 часов вечера».

Согласитесь, при всей патриархальности тогдашнего Мурманска открытость просто запредельная. И обратите внимание: граждан принимают раньше чиновников. Или вот:

«Получаю анонимные доносы. Верить таковым и назначать расследование по ним не могу. Прошу всех, имеющих мне ради пользы общего дела что-либо сообщить, подписывать свое имя. Называя человека вором, нужно иметь мужество назвать свое, «обвинителя», имя. Это относится в частности к «служащим» ст. Шонгуй».

Хлестко, правда? Но это еще цветочки. А вот и ягодки, приказ № 76 от 25 января 1919 года:

«В то время, как мы стремимся восстановить государственный порядок, находятся презренные негодяи, которые, как крысы, пользуясь временными непорядками общего действия, занимаются хищениями и кражами. Эта мразь свила себе гнездо в железнодорожной среде. Местами рабочие сидят на одном хлебе, в то время как идет спекуляция с консервами и сахаром.

Приказываю Начальнику дороги принять решительные меры для борьбы с этим злом. Виновных в хищениях немедленно арестовывать. Верных долгу, службе и чести железнодорожников прошу мне помочь в борьбе с мошенниками. Честных желающих послужить Родине граждан приглашаю на железнодорожную службу. Ермолов».

Вот так: «негодяи», «крысы», «мразь». Что там Гефтер писал про «добрый казенный язык»? Впрочем, начальник края умел не только клеймить и карать. Его приказ № 86 от 13 февраля сообщает:

«При Кемской Земской управе открыто Бюро по спросу и предложению труда. Задача бюро придти на помощь населению, нуждающемуся в заработке и продовольствии».

То есть Ермолов учредил предшественника Центра занятости населения. А что такое «земская управа»? Это такая форма местного самоуправления, сторонником которой был Ермолов, он при царизме, будучи 25 лет от роду, был земским начальником Валдайского уезда Новгородской губернии. И продвигал земство на Мурмане:

«Комиссия по выборам уездных гласных от города Мурманска настоящим объявляет, что выборы будут производиться 16 февраля в помещении Мурманского высшего начального училища (при электротеатре) с 9 часов утра до 9 часов вечера).

Право на участие в выборах имеют только лица, занесенные в избирательные списки, вывешенные для всеобщего обозрения в Управлении уездной милиции. От города Мурманска необходимо избрать двух уездных гласных.

Председатель избирательной Комиссии К. Талый».

Согласитесь, все почти так, как сейчас: и голосовали в школе, и выборы по спискам. Правда, тогда не партийным. На тех выборах в избирком было подано два списка, по четыре человека в каждом. Один от Мурманского правления профсоюзов, второй от профсоюза архитектурно-строительных работ. В чем между ними были трения, неясно: и те, и другие предлагали практически одних и тех же кандидатов в депутаты-гласные: десятника Ивана Крылова, 32 лет, бухгалтера Владимира Ушакова, 32 лет, плотника Якова Никонова, 30 лет. Вся разница: «большой» профсоюз четвертым вписал 28-летнего учителя Андрея Палатникова (между прочим, первого, пусть и недолго, редактора «Мурманского вестника»), а «малый» – 30-летнего рабочего-артельщика Александра Пронина.

Профсоюзы всегда, кстати, были силой. Помните, у Ильфа и Петрова бессмертное: «Пиво отпускается только членам профсоюза»? Свои льготы были и тогда:

«Лекция «Государственное страхование рабочих» устраивается в воскресенье 23 февраля, в 3 часа дня в столовой Порта. Вход – 60 коп., для членов профсоюза – бесплатно».

Впрочем, устраивая жизнь на Мурмане, глава края полагался не только на местное самоуправление, но и на благотворительность, к которой призывал северян лично. С 18 февраля в каждом номере «Вестника» публиковалось обращение Ермолова о необходимости «для помощи бедным, лишенным физической возможности работать, больным, сиротам и калекам» открыть Мурманский Комитет общественного призрения. Для чего граждан призывали уплатить в качестве вступительного взноса по десятке. И уже 6 марта газета опубликовала поименный список жертвователей (с указанием от кого и сколько) и общую сумму сборов – 12774 рубля 09 копеек. Естественно, погенгуб с женой были в числе первых благотворителей, не остались в стороне и офицеры-союзники: итальянцы, англичане, французы. Правда, львиную долю внесли организации. Всероссийский центральный союз потребительских обществ – 5 тысяч, торговый дом «Коробов и Смычников» – 2 тысячи, по тысяче – АО Данишевских и Американский Красный Крест. Последних за пояс заткнул Союз Молодежи Мурманска – 1087 рублей 82 копейки – похоже, юноши и девушки вывернули карманы наизнанку.

См. также:
Юный город из старой подшивки. Как мурманчане жили при белогвардейцах (продолжение)
Юный город из старой подшивки. Как мурманчане жили при белогвардейцах (окончание)

http://www.mvestnik.ru/shwpgn.asp?pid=2016092748

Больше информации о: , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , ,



Новости Мурманска

Все новости Мурманска и Мурманской области >>