Мурманск

Кольский полуостров, Северо-Запад России

---

Сто страниц истории к 100-летию Мурманска: Мурманские идеи писателя-фантаста

Опубликовано
2824 дн. назад

Писатель-фантаст Александр Беляев приехал в Мурманск в начале 1932 года. В ту пору он еще не был признанным классиком жанра, но уже создал многое из того, чем зачитывалась впоследствии советская молодежь. “Голова профессора Доуэля”, “Человек-амфибия”, “Остров погибших кораблей” – все это уже вышло из-под его пера, легло на бумагу, появилось в печати.

На Кольский полуостров Александра Романовича привело безденежье и жажда новых впечатлений, дающих пищу творчеству. Не знаю, удалось ли ему до осени 1932-го, когда он покинул наш край, поправить свои финансовые дела, но впечатлениями, новыми идеями и творческими замыслами заполярная столица обогатила писателя в достатке.

И в первую очередь из-за очевидного противоречия между грандиозными замыслами, рожденными первым пятилетним планом, и реальной действительностью – порой весьма и весьма неприглядной. В самом деле, в маленьком, грязном и неуютном северном городке начала тридцатых все еще с трудом угадывалась современная, многоэтажная, “асфальтово-бетонная” столица российского Заполярья. Разве что каменное, о трех этажах, здание ТПО (транспортно-потребительского общества) – нынешний художественный музей – можно было при желании посчитать знаком большого будущего, а во всем остальном… Одно-, двухэтажные деревянные халупы, перемежавшиеся с бараками, деревянные мостки и непролазная грязь в распутицу, железная дорога да порт, с которыми, собственно, и были связаны все надежды.

Еще не было ни одной по-настоящему мощеной улицы. Еще Паустовский писал, что “человек, проживший в Мурманске два года, считается старожилом. Таких старожилов подсчитывают по пальцам”. Еще при заправке водой мурманских тральщиков посетители городской бани вынуждены были прекращать мытье и ждать, пока судно окончит брать воду. Но уже были “озвучены” масштабнейшие проекты переустройства города на берегу Кольского залива как центра рыбодобычи. Уже начиналось сооружение первых “высоток” на проспекте Сталина, ныне именуемом в честь другого вождя мирового пролетариата. Уже Горький написал знаковое: “В Мурманске особенно чувствуется широта размаха государственного строительства”.

Позже, вспоминая Мурман, Беляев писал в романе “Чудесное око”: “Удивительный край!.. Здесь все наоборот: “солнечные ночи”, “ночные дни”. В этих краях люди выбирают квартиры окнами не на юг, а на север, потому что северный ветер, пролетая над теплым течением Гольфстрима, нагревается, а южный – охлаждается над ледяным горным плато тундры. Суровый край, тяжелый климат. Но всего этого не ощущаешь, даже не замечаешь – так интересен здесь человек и его дело”.

Но тогда, приехав в заполярную столицу и устроившись работать юрисконсультом, будущий классик обостренным чутьем творческого человека сразу уловил противоречие между планами и реальностью. А поскольку он был фантастом, а не оторванным от жизни мечтателем – то есть при том или ином изначально заданном фантастическом “посыле” – стремился к возможно большей правдивости своих произведений, то вскоре начал предлагать конкретные идеи, осуществление которых могло, по его мнению, сделать Мурманск лучше.

Некоторые из них изложены в материалах, опубликованных писателем в “Полярной правде”. Так, в очерке “Голубой уголь”, напечатанном 11 марта 1932 года, Александр Романович называет Кольский Север счастливым местом, где ветер дует круглый год с силой, вполне достаточной для вращения ветряков и генераторов.

“Ветер здесь работает без выходных дней”, – замечает фантаст и выдвигает идею создания “аэроэлектростанции” при помощи хитроумного соединения ветряка с насосом. Последний в свободное от подачи энергии время должен перекачивать воду из нижнего водоема в верхний. А отсутствие ветра восполняется выпущенной из верхнего водоема водой, вращающей гидротурбину. “Перед “Ветростроем” на Мурмане вообще и в городе Мурманске в частности открываются огромные перспективы, – поясняет Беляев. – Ветер, который был нашим бичом, который причинял нам столько неприятностей, аварий, потерь, крепко взнузданный, будет служить нам. Мы заставим его помогать нашему строительству, нашему производству: тянуть вагонетки подвесной дороги, пилить доски на лесопильном заводе, поднимать воду в наши дома, отоплять, освещать их, разгружать траулеры и вагоны, нагружать океанские пароходы – механизировать работы порта и Тралбазы. Нет ничего фантастического и в мысли “ветрофицировать” и наши траулеры… Ветер сбережет топливо, расходуемое на освещение, даст энергию для механизации работ с тралом…”.

Эта идея писателя, как и многие другие его придумки, близка к действительности и имела все возможности осуществиться еще в то время: тогда же, в 1932 году, в Полярное был доставлен первый ветряк. Но… нынешняя, вот уже на протяжении многих лет исправно работающая “мельница” в районе гостиничного комплекса “Огни Мурманска” остается пока единственным памятником той беляевской мысли.

Еще одно смелое для того времени начинание предложено Беляевым в заметке под названием “Создадим Мурманский зоопарк” 15 апреля 1932 года. “Никаких клеток старых зверинцев, – пишет он, – только “острова” зверей под открытым небом… Естественный полярный пейзаж без подмалевки”. Вполне возможно, этот материал создавался Александром Романовичем под впечатлением от общения со знаменитым дрессировщиком Дуровым, каковое, по свидетельству литературоведов, имело место. Зоопарки, где для животных создаются условия, близкие к их естественной среде обитания, сегодня стали реальностью. Но в Мурманске и эта задумка писателя не осуществлена. И каждый год мамы ведут детей смотреть на очередной экзотический зверинец, приехавший со стороны.

В заполярной столице той поры практически не было цветов и деревьев. Робкие усилия энтузиастов устроить газоны, разбить цветники к успеху не приводили: не приспособленные к северному климату растения гибли, не успев подняться над землей. “Противоположный берег Кольского зaливa весь покрыт зеленью, – отмечал Беляев, – a нa мурмaнских площaдях торчaт редкие черные веники”. Александр Романович решил помочь делу и написал письмо директору Киевского акклиматизационного сада украинской академии наук Н. Ф. Кащенко, проработавшему много лет в Сибири. 11 сентября 1932 года в “Полярной правде” писатель размышлял над проблемами озеленения в Заполярье.

“Вместо того, чтобы затрачивать заведомо безнадежный труд и деньги на посадку растений более южных растительных зон, не проще ли… взять готовый материал – карельскую березу, ель, сосну, иву, рябину и прочее”. Сегодня Мурманск с полным основанием считается рябиновым городом. А у поэта Виктора Тимофеева даже стихотворение есть, ставшее хорошей песней, – “Рябиновый Мурманск”. Так что Беляев и здесь хотя бы отчасти оказался провидцем.

Однако, его интересовал не только завтрашний день заполярной столицы, но и устранение недостатков дня сегодняшнего. Призыв к решению сиюминутных проблем, не становившихся, впрочем, от этого менее насущными, нашел отражение в заметках, опубликованных в многотиражке механических мастерских “Севтралтреста” “Заполярный металлист”. Здесь писатель предстал перед читателями в облике рабкора А. Б.

“Беспризорный уголь лежит напротив мехмастерской около ж. д. полотна, он принадлежит мастерской, но так как никто за углем не наблюдает, то его таскают топить печи жители соседних бараков. Надо принять соответствующие меры. А. Б.”.

“2 года как работает бондарный завод, но до сих пор не позаботились поставить хорошей уборной, у существующей почти нет крыши, в стенах и полу аршинные щели, осенью и зимой тут можно простудиться. Чего же смотрит охрана труда, – пишет рабкор А. Б.”.

“Трест, прими меры. Около запасных ж. д. путей на базе устроены склады бочек – тары под рыбу. Так как за бочками никто не наблюдает, то они, рассохшись, разваливаются, иногда и сознательно ломаются, а затем растаскиваются на дрова, – пишет рабкор А. Б.”.

Что еще известно о Беляеве-мурманчанине? То, что он ходил в море на рыбный промысел. То, что ему, по некоторым данным, поручили написать историю тралового флота, однако из-за кратковременности своего пребывания на Кольском полуострове написать ее он не успел. Уезжая из Мурманска, Александр Романович увез с собой снимок, на котором он – в теплой саамской малице. Единственный сохранившийся мурманский снимок писателя.

Впечатления от жизни фантаста в заполярной столице в дальнейшем вошли в два его романа – “Чудесное око” и “Под небом Арктики”. Процитирую. “Внизу горели огни траловой базы. Высоко вздымались корпуса рыбообрабатывающих цехов. Гремели лебедочные цепи. У пристани стояли траулеры. Одни разгружались, другие готовились к отплытию. Сновали транспортеры: к складам – с рыбой, от складов – с солью”. И в другом месте: “Мурманск… Консервные и засолочные заводы… Горы рыбы…”.

Как видите, город, изображенный Беляевым, отнюдь не фантастичен. Это тот самый Мурманск, в котором писателю довелось жить и работать, Мурманск, за лучшее будущее которого он ратовал публикациями в “Полярной правде” и “Заполярном металлисте”, Мурманск, который он, и уехав, сохранил в своем сердце.

Дмитрий ЕРМОЛАЕВ, сотрудник Государственного архива Мурманской области
(по материалам Научно-справочной библиотеки ГАМО)

^{http://vmnews.ru/proekty/100-stranic/2014/10/10/murmanskie-idei-pisatela-fantasta}

Больше информации о: Арктика, Беляев, Горький, Дуров, Ермолаев, Кащенко, Кольский, Кольский залив, Огни Мурманска, Паустовский, Полярная правда, Севтралтрест, Сталина, ТПО, Тимофеев, Художественный музей, архив

---

Новости Мурманска

0No feed items.

Все новости Мурманска и Мурманской области >>

---