Мурманск
Кольский полуостров, Северо-Запад России
Самый страшный день для Мурманска
Опубликовано3262 дн. назад
В ХIХ веке англичане сожгли уездный центр Колу, в ХХ веке гитлеровцы спалили Мурманск. За то, что жители этих городов не уступили противнику, не выбросили белый флаг, сражались до конца. Кто-то из историков подсчитал: на каждого жителя заполярной столицы пришлось по тридцать килограммов взрывчатки, упавшей с неба. В России по количеству сброшенных бомб на квадратный метр наш город уступает лишь Сталинграду.
В 1941 году, ожидая скорой оккупации города горными егерями, немцы подвергали Мурманск “щадящим” бомбардировкам, бомбы сбрасывались в основном на военные объекты: порт, железнодорожную станцию, аэродромы. Весной 1942 года в связи с беспрепятственным приходом союзных конвоев в Мурманский порт Гитлер потребовал стереть Мурманск с лица Земли. Бомбардировки усилились и в июне – июле достигли своего апогея. Если в марте отмечено на город 700 самолетовылетов, то в июне – 2895.
Мурманчане помнят этот день
18 июня 1942 года – день поистине трагический. Начиная с 11.35 и до позднего вечера в четырех вражеских налетах участвовали 53 бомбардировщика-“юнкерса” Ю-87 и Ю-88 под прикрытием 52 истребителей. Самолеты бомбили с высоты 5-6 тысяч метров по площадям. На деревянные кварталы сыпались кассеты с зажигалками. Кассеты в воздухе раскрывались, зажигалки рассыпались веером, охватывая большое пространство. Только на дома Кировского района (нынешний центр) их упало 25 тысяч. На горящие здания падали и тяжелые фугасные бомбы. Разрываясь, они разбрасывали горящие головни на сотни метров.
День 18 июня 72 года назад выдался жарким, ветреным, что способствовало распространению огня. Возникали новые очаги, воды для тушения не хватало, да и сложно было тушить, когда со всех сторон бушевало пламя. Горели проспект Сталина (часть нынешнего проспекта Ленина), улицы Софьи Перовской, Профсоюзов, Челюскинцев, Карла Либкнехта. Спасали в первую очередь людей, отстаивали наиболее важные объекты: Дом Советов, Почтамт, Госбанк, управление НКВД, госпиталь, Дом культуры имени С. М. Кирова. Именно в этот день в него попала фугасная бомба, часть здания была разрушена. Люди, пережившие самый большой мурманский пожар, сохранили его в памяти на всю жизнь.
Из воспоминаний жителей
Вот воспоминания сандружинницы Е. Д. Владыкиной, которая участвовала в спасательных работах:
“…Горело все: дома, телеграфные столбы, провода радиолиний, газетные киоски, машины, остановившиеся по сигналу тревоги, трансформаторные будки, расплавленный асфальт, деревья, овощехранилища с низкими крышами, покрытыми дерном, – горело все, что было на земле, горела сама земля, и, кажется, горели даже камни. Воздух настолько накалился, что нечем было дышать. И так продолжалось весь день, всю ночь… Даже на следующее утро сквозь завесу дыма над городом не мог пробиться луч солнца. Когда дым пожарища рассеялся, огромные костры и развалины на месте больших домов подернулись золой и пеплом, а небольшой дождик залил последние языки огня и тлеющие угли, взору предстала страшная картина опустошения… “Если существует ад, то я видел его здесь”, – рассказывал вечером в “Интуристе” кто-то из американцев. И действительно, то, что творилось в городе, было настоящим адом. Ни до, ни после мурманчане не испытывали ничего подобного. В один день тысячи жителей лишились крова. Многие остались только в том, в чем ушли на работу или успели выскочить из горящего дома”.
А вот еще воспоминания мурманчанки Н. Чарыковой, санитарного работника: “Жутко и беспрерывно выли сирены, раздавались гудки пароходов. С треском рушились все новые и новые строения. Полевой санитарный склад армейской базы 14-й армии Карельского фронта, в котором мне довелось служить, располагался в каменном здании 6-й школы – ныне это здание краеведческого музея.
Все мы чувствовали, как с каждой минутой все сильнее накаляется воздух, пропитанный густым, тяжелым дымом пожарища. Словно молнии, пролетали горящие щепки. Горящая щепа то и дело впивалась в гимнастерки, в пилотки. Мы отрывали от одежды друг друга горящие угли.
Стало загораться и само здание склада. Медлить было невозможно. Складское имущество стали бросать прямо из окон. Никто не думал о грозящей опасности, у всех было одно стремление – быстрее вывезти все, сохранить от огня. Распоряжений не ждали: молча, задыхаясь в дыму, старались спасти все до последнего комплекта”.
В этот день в Мурманске сгорело более 600 домов и было разрушено 7 каменных зданий. Погибло и пропало без вести около ста человек. Несмотря на противодействие средств противовоздушной обороны, налеты вражеской авиации продолжались и в последующие дни. Бездействовали городские коммуникации, не работала железная дорога, молчал порт. Союзники вынуждены были перенацелить очередной караван PQ-17 на Архангельск, что, впрочем, не спасло его от разгрома.
Что писал о том времени Старостин
Максим Иванович Старостин в годы войны – первый секретарь Мурманского обкома КПСС, то есть начальник города и области; был он также членом Военного совета Карельского фронта, генерал-майор. Всю войну он вел дневник, записывал каждодневные события. Недавно дневник почти на 500 страниц издан стараниями писателя Владимира Семенова и администрации города, это важное подспорье тем, кто интересуется историей войны. К сожалению, 18 июня, в трагический для Мурманска день, он был в Москве на сессии Верховного Совета. И все-таки в этот день есть соответствующая интересующая нас запись.
Старостин записал: “Получил из Мурманска от секретаря обкома партии И. И. Федорова телеграмму о том, что фашистские самолеты сделали сильный налет на Мурманск. Сбросили несколько тысяч зажигательных бомб, а так как был сильный ветер (9 баллов), то сгорело около 620 домов, сгорел дом культуры, здание горкома партии и др. Это сообщение меня очень расстроило. Сволочи фашисты! Не могут взять Мурманск с суши, так начали жечь его с воздуха. Ну это мы им не простим. Выжжем все Петсамо – найдем стервецов”.
Петсамо – это нынешняя Печенга, там располагался штаб горно-егерьского корпуса, наступавшего на Мурманск, и соответствующие базы. Самолеты на Мурманск летали с аэродромов Луостари и Киркенеса.
Трудились и воевали
В июле, как и в июне, в отдельные дни немцы бросали на город до ста самолетов, принося ему новые разрушения. Хотя и сами несли потери. По приказу Ставки противовоздушная оборона Мурманска усилилась новым зенитно-артиллерийским полком и авиационным подразделением. Позднее дивизионный район ПВО был реорганизован в Мурманский корпусной район.
Зимой – весной 1943 года в связи с возобновлением союзных конвоев по северной трассе немцы усилили опять воздушный натиск на Мурманск. Но повторить мощное воздушное наступление на заполярную столицу, как они осуществили летом 1942 года, использовав сотни самолетов, им уже не удалось.
Горожане, потеряв родной кров, имущество, близких, продолжали трудиться и воевать. Рыли землянки, сеяли огороды и защищали свой город, от которого остался лес печных труб и выгоревшие каменные коробки. У бывшего военного фотокорреспондента Евгения Халдея в альбоме “От Мурманска до Берлина” есть исторический снимок: одинокая женщина с чемоданом на плече на фоне бесконечных мурманских руин. Снимок сделан после 18 июня, когда пожара уже не было, но земля еще тлела.
Владимир СОРОКАЖЕРДЬЕВ, член Союза писателей России
Больше информации о: ВОВ, Владыкина, Госбанк, ДК Кирова, Дом Советов, Карла Либкнехта, Кола, Ленина, НКВД, Почтамт, Профсоюзов, Семёнов, Сорокажердьев, Софьи Перовской, Сталина, Старостин, Фёдоров, Халдей, Чарыкова, Челюскинцев, краеведческий музей, порт, школа №6
↑ В Мурманске снесли микрорайон с домами без удобств, который обещали расселить еще к Олимпиаде-80
↓ «Мурманск — город-герой» - это в прошлом
